Сейчас Тимур Бекмамбетов – один из самых востребованных кинематографистов, причем не только в России, но и в Голливуде. Он пишет сценарии, ставит фильмы, продюсирует их. А еще он придумал новый киноязык, который ярко прозвучал в одной из его последних работ — «Поиск». Подробности Тимур Бекмамбетов рассказал в интервью для Newsrussia.media.
— Тимур, как началось ваше движение к «Поиску»? Вы прочитали сценарий и захотели перенести его на экран?
— Дело в том, что в 2015 году вышел фильм «Убрать из друзей», «разговаривавший» со зрителями на новом языке, получившем название Screenlife. Повествование велось посредством компьютера. Это оказался очень успешный проект.
— Вы ведь были продюсером того фильма?
— Да, а Леван Габриадзе – режиссером. Мы поняли, что реально имеем дело с новым языком кино. Более современным, более релевантным для зрителя. И нам нужно выпускать больше таких фильмов. Мало кто нас поддерживал — в Голливуде все считали, что успех первого фильма случайный, и повторить его не удастся.
— Как же вы решили доказывать свою правоту?
— Мы стали искать новые идеи. И запустили семь проектов подобного плана. Одного и того же формата, с использованием нового киноязыка, который мы совершенствуем от фильма к фильму. Если вы сравните «Поиск» с картиной «Убрать из друзей», то увидите, что он совсем другой.
— То есть на наших глазах рождается совсем новый жанр?
— Нет, это нельзя назвать жанром. Они у всех наших фильмов разные. «Убрать из друзей» — ужастик. «Поиск» — триллер. И так далее.
— Значит, проекты роднит другое — способ подачи?
— Это точнее. Когда-то была придумана кинокамера, чтобы снимать людей сначала в интерьерах, потом — на улице. Мы пришли к выводу, что сейчас наша жизнь происходит не в интерьерах и не на улице, а в интернете. Поэтому мы и стали снимать фильмы про нашу жизнь в компьютере, в сети. Лично я отдаю себе отчет в том, что провожу большую часть времени наедине со своим девайсом. Как и большинство моих зрителей. Соответственно, значительная часть жизни проецируется через экран того или иного девайса. Если вы хотите про меня рассказать и для этого залезть мне в душу, благодаря девайсу вы это осуществите. Вы про меня узнаете всё: про мои переживания, поступки, моральные выборы и так далее. Эта простая мысль лежит в основе всех наших проектов. А далее в каждом из них фигурируют люди разные, с непохожими характерами. По такой схеме можно выстраивать не только ужастики и триллеры, но и комедии. Например, по мотивам пьесы Ростана «Сирано де Бержерак»: о двух парнях, один из которых помогает другому познакомиться с девушкой, и сам в нее влюбляется.
— А как создавался фильм «Поиск»?
— Когда мы искали авторов, которые могли бы понять и перенести на экран историю, используя новый язык, мы нашли Аниша Чаганти, который занимался рекламой в компании Google.
— Он выходец из Индии?
— Американец индийского происхождения. Работал на крупнейшую компанию диджитал-мира, и поэтому был полностью «в теме». Он принес нам питч – трехминутную зарисовку «Поиска».
— Снято было с теми же актерами, которые играют сейчас?
— Нет, с другими. Он хотел снимать короткометражный фильм, но мы сказали, что планируем полный метр и отправили писать сценарий. За несколько месяцев ему с соавтором удалось это сделать. И мы запустили проект.
— Как вы подбирали актеров?
— У нас в Лас-Анджелесе отличный кастинг-директор — Джон Маклари. Он постоянно занимается нашим проектами и всегда попадает в «десятку».
— Кастинг-директор подбирал, а вы визировали – подходит или нет?
— Всё как обычно. Ну, скажем, Дебру Мессинг было трудно не утвердить.
— Она хороша здесь. А исполнитель главной роли?
— Джон Чо. Этот актер – наше секретное «оружие». Всегда очень органичен.
— В фильме есть момент, который привлек мое внимание. Это отношения полицейского и его клиента. Для Америки свойственны такая самоотдача и доверительность?
— Не забывайте: Розмари Вик не полицейский, а детектив.
— Значит, можно звонить ночью и обсуждать детали следствия?
— Такова работа детектива. Да, она звонит – ведь ее задача получить как можно более точную информацию.
— Но ведь и герой звонит Розмари ночью, и она его не осуждает за это.
— Уверяю: у нас в стране тоже всё точно так же.
— Ваше время распределяется поровну — полгода в России и столько же в Америке?
— В последнее время я больше нахожусь здесь. Там всё с работой наладилось, поэтому часто туда ездить нет необходимости.
— Чувствуете разницу в работе у нас и за океаном?
— У нас государство, по сути, является драйвером кинопроцесса. В США правит корпоративная империя. Это некое плечо, на которое иногда можно опереться. Но они не могут двигаться вперед без талантливых людей.
— Поэтому они доброжелательно относятся к иностранцам? Вы из другой страны, с иным менталитетом. Это их не смущает?
— Голливуд — удивительное место. Люди там настолько рациональны, что их доброжелательность объясняется исключительно этим качеством. Пока ты им нужен, они доброжелательны. Как будут обстоять дела, когда их интерес ко мне пропадет, сказать трудно.
— Рациональность Голливуда в том, что они реально думают о будущем, привлекая новые таланты и не ограничивая их?
— Поверьте: мы тоже привлекаем. Смотрите, сколько у нас людей из Узбекистана, например. Джаник Файзиев из Ташкента. Я тоже там вырос. Могу назвать много других имен. Так что гастарбайтеров в нашем кино немало. Отчасти это связано с тем, что Средняя Азия (Алма-Ата, Ташкент) всегда были продвинутыми. Туда было несколько волн эмиграции – уезжали люди после революции, потом туда ссылали, многие приезжали в эвакуацию. Повлияла и помощь всей страны после землетрясения. Сейчас многие участники тех процессов — не последние люди в российском кино.
— У вас новый язык подачи. А чего вы ждете от всего кинематографа в целом?
— Верю, что, по крайней мере, половина выходящих фильмов будет «говорить» на нашем языке. Потому что глубже проникнуть в душу человека невозможно. Получилось бы снять историю из фильма «Поиск» обычными камерами?
— Это просто нереально…
— Можно было где-то подглядывать, что-то фиксировать. Но шокового эффекта всё равно бы не получилось. Наш язык, наша технология помогают зрителю оказаться во внутреннем мире героя. В его душе. Мы видим, как работает его мысль. Что он подумал, на основе каких умозаключений принял решение, изменил мнение, сделал выводы. Актерские возможности расширились: играть можно уже не только лицом или голосом, а привлекать на помощь свой девайс. Рассказать про современного человека прежними средствами скоро будет нельзя. И уж извините меня за радикализм, повторю: через три года половина фильмов будут «говорить» на нашем языке. Со своей стороны, кроме упомянутых семи проектов, мы запустили в производство еще двадцать фильмов в новой стилистике.
— То есть вы опять родоначальник революционного направления в кино?
— У меня не было задачи стать родоначальником. Я просто делаю то, что мне интересно, то, что считаю правильным, и уверен: именно это зритель хочет видеть. Свидетельство тому – наши призы зрительских симпатий на многих фестивалях
Источник: